Сто историй. Глава седьмая

В этой части нашего повествования об истории развития спутникового телевидения мы расскажем о… писателе Владимире Набокове, который в первую очередь знаменит как автор одновременно популярного и скандального эротического романа "Лолита". Как пересеклись писатель и тема спутникового телевидения рассказал Владимир Маковеев в своей книге "Послесловие". Владимир Маковеев — знаковая фигура в истории советского, а затем и российского телевидения, прошедший большой путь от рядового технического работника до заместителя руководителя Федеральной службы РФ по телевидению и радиовещанию. Человек с богатой на события биографией перед своей смертью (2012 г.) выпустил книгу, в которой рассказал о многих малоизвестных фактах истории развития телевидения в СССР и России. Одну из них мы сегодня и предлагаем вам к прочтению.

Молодежи нужно знать, что еще 12 лет назад рынок телевизионной аппаратуры в Европе был разделен на две части: по четным годам специалисты съезжались в Амстердам на выставку и конференцию IBC, а по нечетным – в Монтрё на Международный телевизионный симпозиум с выставкой (ITVC). Оба мероприятия зародились еще в 1950-е годы (IBC – в Брайтоне, в Англии, a ITVC – в Монтрё, в Швейцарии), имея также второй целью экономическую поддержку этих курортных городов в “мертвый сезон”. В Брайтоне приоритетом пользовалась выставка, для которой этот городок скоро стал тесен, и выставку перенесли через пролив на континент в просторный Амстердам, а оргкомитет остался в Брайтоне. (Мне очень нравится шутка с заголовком в английской газете: “Над проливом туман. Континент изолирован!”) В Монтрё главным был научный симпозиум, который быстро стал самым высоким научным форумом по технике телевидения не только в Европе, но и во всем мире! Однако в середине 1990-х годов выставку IBC решили сделать ежегодной, что вызвало переполох в Монтрё. Но бизнес одолел науку, и в 1997 году ITVC прошел в последний раз в полном формате.

Делегация Гостелерадио СССР на симпозиум в Монтрё в июне 1973 года состояла из двух человек: В.И. Бараева (начальника Главного управления) и меня (тогда директора ВНИИТРа). Зарегистрировавшись в оргкомитете, находившемся в главном отеле города “Монтрё-Палас”, мы вышли посовещаться в ближайший скверик. В нем прогуливалась пожилая пара, которая вскоре присела неподалеку, явно прислушиваясь к нашему разговору. Мужчина подсел к нам и заговорил по-русски: “Здравствуйте. Вы из России?” – “Из Москвы. Мы приехали на симпозиум”. – “А меня зовут Владимир Набоков. Я довольно известный русский писатель”. – “Фамилия эта в нашей стране известная, но писателя Набокова мы не знаем”. Наша “серость” его явно расстроила, но он продолжал разговор: “Я хотел попросить вас о небольшой любезности – устроить мне короткий экскурс по этим машинам”. Он указал на передвижную технику, припаркованную у ограды сквера: “Я там был вчера, но не сумел объясниться с персоналом”. Бараев кивнул на меня: “Это лучше сделает Владимир Григорьевич, с ним и договаривайтесь”. Я попросил отложить экскурсию на сутки, чтобы самому разобраться в этой технике. Мы договорились с Набоковым о встрече через день.

Мы рассказали об этой встрече опекавшим нас сотрудникам оргкомитета симпозиума, и они вскоре выдали нам такую информацию: “Русско-американский писатель Набоков имеет в отеле “Монтрё-Палас” пожизненный пансион, купленный на гонорар от изданного в США эротического романа “Лолита”.

В день нашей встречи с утра зарядил обычный для этих мест моросящий дождь, и в скверик пришла одна только мадам и сказала, что ее супруг в такую погоду не выходит и приглашает на беседу за утренним чаем в вестибюле отеля. Набоков сказал, что не решился пригласить меня к себе домой, чтобы не создавать мне проблем из-за общения с белоэмигрантом, и поэтому выбрал для встречи публичное место. Я не стал с ним спорить, разложил принесенные проспекты и приготовился к заочной экскурсии. Но Набоков развернул местную газету с крупным заголовком: “Будущее телевидения приходит с Востока”. Я уже видел эту статью, в которой говорилось о том, что почти на всех стендах выставки можно увидеть программы советского телевидения, принимаемые через спутник. Набоков спросил, насколько сложно организовать такой прием для него в отеле.

Но тут принесли чай, и Набоков сказал, что он любит чай по-русски вприкуску, но теперь, увы, ему приходится пить чай вприкуску с тремя “не”: не крепкий, не сладкий и не горячий! Чай, тем не менее, мне показался очень вкусным. В продолжение беседы я пояснил, как здесь принимается сигнал из Москвы, но подчеркнул, что пока еще применяется дорогая и сложная профессиональная техника; но уже разрабатываются системы, пригодные для домашнего применения. И тут я “сморозил” явную бестактность – сказал, что готовы они будут только через 4–5 лет. Для моего собеседника срок этот показался, видимо, запредельным, – в его глазах сразу же потух интерес как к советскому телевидению, так и ко мне лично. Я понял, что аудиенция окончена, допил свой чай и откланялся. Больше мы не встречались, дождь не прекращался, Набоковы на прогулку не выходили, а разыскивать их в отеле было неловко.

С тех пор прошло много времени. Нет уже в городе Монтрё “довольно известного русского писателя”, не бывает там и знаменитых телевизионных симпозиумов. О том и другом я горько сожалею!

источник

Ну а нам остаётся добавить, что Владимир Набоков через четыре года после описываемых событий (1977 г.) ушёл из жизни. Телеприём спутниковых сигналов для бытового пользования стал доступен в Европе через десяток лет. Первый российский телеканал (им стал "НТВ") на европейском спутнике стал транслироваться на индивидуальные спутниковые антенны ещё позже — в середине 90-х. Причём, трансляция шла всего лишь один час ночью. Но это уже другая история…